Методология науки

Методология науки

это проблема, вокруг которой вращается вся гносеология и философия науки.

Уже в XVII в. идеологи новоевропейской науки отличают науку от всех остальных форм знания тем, что научное знание получено не случайным образом, а с помощью выверенного, описанного метода. «Рассуждения о методе» Декарта, «Новый органон» Бэкона - названия работ говорят сами за себя.

Метод понимается как путь получения достоверного знания. Этот путь должен быть технологичным и в идеале приблизиться к алгоритму. Раз открытый, он должен вести к истине автоматически, без лишней траты умственных сил. Это метод, которому можно и нужно учить в процессе образования. Именно научный метод гарантирует достоверность научного знания. Объективность знания отождествляется с общезначимостью. Знание объективно (истинно), если любой человек, имеющий соответствующую подготовку, воспользовавшись описанным методом, получит тот же результат, что и автор открытия.

Методология науки отождествляется, таким образом, с методологией открытия нового знания.

Для того чтобы описать научный метод, необходимо было решить следующие проблемы: определить критерии научности; провести демаркацию науки и ненауки, в частности метафизики; установить эмпирический базис науки; соотношение эмпирического базиса и теорий; проанализировать язык науки; провести формализацию научного знания. Именно эти проблемы ставят представители логического позитивизма (Р. Карнап, М. Шлик, Л. Витгенштейн, фон Нейрат и др.). Философия средствами математической логики должна была решить эти проблемы.

В середине 30-х гг. XX столетия Карл Поппер начинает критику такого понимания предмета методологии науки. Он резко разграничивает логику открытия и логику обоснования научных теорий. Как ученым, по каким законам, если такие вообще существуют, приходят в голову новые теории, никто не знает. Во всяком случае, это не предмет исследования для философии, хотя бы потому, что у философов нет средств решить данную проблему. Возможно, это предмет исследования для психологов. Но после того как теория сформулирована, она должна быть обоснована в качестве именно научной теории, т. е. введена в научный оборот по определенным правилам. Эти правила и должна изучать методология науки. Логика науки не имеет ничего общего с чистой логикой, о которой говорили логические позитивисты. «Логика науки» - это метафора, такая же, как «логика шахмат», например. Когда философы говорят о методологии науки, они говорят о социально установленных и профессионально узаконенных правилах игры в науку. Например, сегодня физик не может на защите своего научного проекта сослаться на то, что он ему приснился, он должен провести эксперименты, сделать математические расчеты, показать, что его теория не нарушает законы общепринятых сегодня в науке теорий и т. п. В Средние века существовали другие способы обоснования знания - прежде всего ссылки на Священное Писание и труды Аристотеля, а результаты экспериментов не рассматривались как аргумент в споре.

Такая постановка проблемы методологии науки, естественно, выводит на первый план исследование исторических, социальных и психологических условий производства нового знания. Подобным образом эти проблемы рассматривают представители так называемого постпозитивизма - Т. Кун, П. Фейерабенд, И. Лакатос.

Позиции Куна и Лакатоса носят умеренный характер: они отрицают возможность построения единого научного метода и говорят о реально существующем и исторически меняющемся многообразии научных исследовательских программ; о невозможности дать конечный список критериев научности, но о необходимости иметь метки, которые очерчивают границы науки и отличают ее от бессмыслицы, философии, веры, литературы.

Позиция Фейерабенда носит радикальный характер: наука, по его мнению, монополизировала право на истину, подобно тому, как в Средние века это делала религия. Эту монополию наука обосновала ссылкой на научный метод, утверждением, что наука своими методами позволяет человеку овладеть природой и значительно улучшить жизнь. Однако никто толком не знает и не может описать, что такое научный метод. Философы науки сходятся во мнении, что никто не знает, как ученые делают открытия, мы можем только описать, как они их обосновывают. Наука, по сути, анархистское предприятие. Мир велик и разнообразен. Можем ли мы, в самом деле, верить, что наивные и шаткие правила, которыми руководствуются методологи, способны охватить эту паутину взаимодействий? Не вернее ли исходить из идеи, что ученый пользуется любым подходящим к случаю методом?

Построение любой методологии науки является результатом упрощения реальной истории. Небольшая «промывка мозгов» может заставить нас сделать историю науки беднее, проще, однообразнее, изобразить ее более «объективной» и более доступной для осмысления на базе строгих и неизменных правил. Прогресс в науке (все так называемые революции) всегда связан с сознательным или неосознанным разрушением старых методологических стандартов, переосмыслением старых методологических понятий. Рациональные стандарты утверждаются не в силу истинности их содержания, а в силу того, что мы их часто повторяем. Фейерабенд выдвигает идею плюралистической методологии: единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является принцип «Допустимо все».

Ученый должен приветствовать пролиферацию (размножение) теорий. Он должен сравнивать идеи с другими идеями, а не с «опытом» и пытаться улучшить те концепции, которые потерпели поражение в соревновании, а не отбрасывать их.

Познание, понимаемое таким образом, не есть ряд непротиворечивых теорий, приближающихся к некоторой идеальной концепции. Оно не является постепенным приближением к истине, а скорее представляет собой океан взаимно несовместимых (быть может, даже несоизмеримых) альтернатив, в котором каждая отдельная теория, сказка или миф являются частями одной совокупности, побуждающими друг друга к более тщательной разработке; благодаря этому процессу конкуренции все они вносят свой вклад в развитие нашего сознания. В этом всеобъемлющем процессе ничто не устанавливается навечно и ничто не опускается (см.: Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Избранные труды по методологии науки. М., 1986).

Плюралистическая методология является единственно возможным основанием для критики теорий. Дело в том, что чем старше теория, чем она фундаментальнее, тем сложнее ее опровергнуть. А. Пуанкаре утверждал, что по мере развития науки сила эмпирических доводов уменьшается, так как фундаментальная теория склонна истолковывать весь мир в своих собственных терминах. «Единственный способ исследования таких все охватывающих принципов может состоять в сравнении их с иным множеством столь же общих принципов...» - утверждает П. Фейерабенд (Фейерабенд П. Против методологического принуждения. С. 153). «Единообразный метод ведет к превращению науки в мифологию, в теорию верят, и любой такой метод есть метод обмана: он поддерживает невежественный конформизм, а говорит об истине; ведет к порче духовных способностей, к ослаблению силы воображения, а говорит о глубоком понимании; разрушает наиболее ценный дар молодости - громадную силу воображения, а говорит об обучении» (Там же).

Анархистская концепция стирает грани между наукой и другими формами познания мира. Но признание таких границ существенно для европейской культуры. Религия, наука, мифология, философия, повседневное познание имеют свои границы, различные методы познания мира и критерии достоверности. Поэтому философы и сегодня не оставляют попытки решить эти проблемы.

Современная методология науки тесно связана с философией языка и превращается в эпистемологию, теорию достоверного знания. Она пытается решить традиционные для методологии науки проблемы, уходя от крайностей как позитивистской, так и анархистской позиции. Сюда относятся попытки X. Патнема создать некритериальную концепцию рациональности и его же разработки в области теории значения; разработки К. Хахлвега в области эволюционной эпистемологии; анализ Л. Лаудана структуры научного знания и др. (см. Современная философия науки).

Е. П. Стародубцева

Источник: Общие проблемы философии науки: Словарь для аспирантов и соискателей / сост. и общ. ред. Н. В. Бряник ; отв. ред. О. Н. Дьячкова. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2007. – С. 104-106 (318 с.)