Главная Кодекс, этика ученого Моральный кодекс исследователя и нравственные основания научно-педагогической деятельности (Журнал «Вопросы философии») - часть 3

Вопрос-ответ

В чем состоит сущность объяснения и каковы его основные формы Наряду с пониманием существует и такая важнейшая познавательная процедура, как объяснение....
В чем состоит роль науки в преодолении глобальных кризисов Усиление техногенного влияния на окружающую среду привело человечество к порогу глобальных...
В чем заключается специфика вероятностно-статистических подходов Вероятностно-статистические методы основаны на учете действия множества случайных...
Что такое каноны индукции Индуктивные методы установления причинных связей — это индукции каноны (правила индуктивного исследования Бэкона—Милля). а)...

Разместить рекламу на сайте

Моральный кодекс исследователя и нравственные основания научно-педагогической деятельности (Журнал «Вопросы философии») - часть 3

Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
Материал из категории  Кодекс, принципы, этика ученого
23.02.2013 14:46

И.В. Мелик-Гайказян: Вы удивитесь, сколько прекрасных плодов приносили утопии.

В.Н. Порус: Они приносили как прекрасные, так и ужасные плоды.

М.Б. Сапунов: Давайте дадим слово представителю научно-технического сообщества Василию Савельевичу Сенашенко.

В.С. Сенашенко: Нуждается ли этическая проблематика исследовательской и академической деятельности в формализованном представлении? Ответ очевиден. Однако в настоящее время с учетом реальной ситуации в высшей школе создание кодекса видится как интересная академическая междисциплинарная проблема. Для ее реального воплощения необходимо прежде всего провести анализ структуры уже существующего пакета нормативно-правовых документов, регламентирующих академическую и исследовательскую деятельность вуза. Это и Положение о вузе, и Устав вуза, и Федеральные государственные образовательные стандарты с их общекультурными компетенциями, а также разрабатываемые вузами и утверждаемые решениями ученых советов всевозможные Положения о культуре поведения студентов в учебном процессе, требования к профессорско-преподавательскому составу по обеспечению качества учебного процесса и пр.

В итоге может оказаться, что возможная ниша в пакете нормативно-правовых документов вуза, которую мог бы занимать «Моральный кодекс ученого и преподавателя высшей школы», по крайней мере частично уже занята другими документами под другими названиями, но с идентичными целевыми функциями. И тогда проблема становится в какой-то степени сугубо терминологической.

В такой ситуации процесс кодификации следует, очевидно, рассматривать как свод разрозненных норм и правил в единый максимально лаконичный нормативный документ, подобно Клятве Гиппократа, выражающей основополагающие морально-этические принципы поведения врача, текст которой в Северной Америке и Европе в 2006 г. заменён Профессиональным кодексом. А в России в середине 90-х на ее основе создана Клятва российского врача, новый текст которой был принят Госдумой в 1999 г. и подписан президентом РФ как «Клятва врача», которую при получении диплома дают выпускники медицинских вузов. Следует при этом иметь в виду, что «Моральный кодекс ученого и преподавателя высшей школы», как следует из его названия, относится к профессиям ученого и преподавателя и поэтому в отношении студентов может рассматриваться, например, как Положение о культуре поведения студентов в учебном процессе (тем более что не каждый студент ориентирован на исследовательскую работу в своей будущей профессии).

Не следует забывать, что в науке научная школа, и прежде всего ее руководитель, являются эталоном моральных и этических норм поведения исследователя как для сотрудников, так и для студентов, приобщающихся к научным исследованиям. В академической деятельности аналогичную роль играет кафедра, ее заведующий. Поэтому нравственные основы научной и педагогической деятельности вне зависимости от формы их кодификации должны быть прежде всего адресованы этой категории работников образования и науки.

М.Б. Сапунов: Мы очень правильно перешли к теме подготовки исследователя. Надо сказать, что нашему журналу эта тема дает возможность продолжить обсуждение вопросов формирования научно-исследовательских компетенций в вузе, начатое нами в текущем году (№№7–12). Ибо воспитание научного этоса – ключевой момент в становлении профессионализма будущего ученого. Предлагаю послушать Елену Николаевну Викторук, она специально прилетела из Красноярска для участия в нашем круглом столе.

Е.Н. Викторук: Важность обсуждаемых сегодня вопросов не вызывает сомнений, поскольку искажение этических характеристик научно-образовательного пространства отчетливо фиксируется всеми «заинтересованными сторонами»: профессорско-преподавательским составом, учащимися (студентами), их родителями (теми, кто оплачивает 50% образовательных услуг), руководителями предприятий – условных заказчиков, обществом в целом. «Апокалиптические» заявления о неискоренимой безнравственности фиксируют непростую ситуацию смены этических и моральных парадигм, в которой находится не только Россия, но и другие развитые страны. Там процессы трансформации научно-образовательного этоса, обусловленные массовизацией и коммерциализацией образования, идут уже полным ходом. Поэтому перемены неизбежны, и они гораздо ближе, чем мы думаем. Сегодня пока не прозвучало то, что уже в декабре этого года Россия вступит в ВТО. Нас в Красноярске волнует, что относительное равновесие, установившееся на рынке образовательных услуг города и края, будет разрушено. Образование сегодня – сфера услуг, и мы обеспокоены грядущей конкуренцией с зарубежными вузами, которые имеют не только хорошо отработанные образовательные технологии, модели дистанционного обучения, отлаженные финансовые предложения, но еще и четкие профессионально-этические стандарты. Конкурентоспособны ли мы со своим «отечественным» набором стандартов, о которых здесь уже говорили, таких как взяточничество, протекционизм, низкое качество знаний, оцениваемое как «удовлетворительное» просто из необходимости количественного сохранения контингента?

Возможно, в Москве эта конкуренция не покажется такой острой и болезненной, как в регионах, и процесс пойдет как-то иначе. Поэтому у меня возник вопрос о степени «одинаковости» кризисных явлений образовательного этоса в столице и провинции: проблемы, озвученные участниками сегодняшнего разговора (купленные диссертации, незаслуженные «тройки», плагиат и т.п.), где ощущаются больше – в столицах, в Сибири, на Кавказе? Но главное – где находятся «точки роста» здорового научно-образовательного этоса в нашей стране? Возможно, где-то есть научно-образовательные бастионы, сохраняющие высокий профессионализм, престиж и достоинство академических традиций. В Красноярске, к примеру, «первые лица» города и края – «настоящие» доктора наук и университетские профессора. По их инициативе учрежден такой общественный орган, как Профессорское собрание. Ежегодно проводится Профессорский бал, где чествуют профессоров различных вузов за высокий профессионализм, значительные достижения в области образования, науки и культуры, большой вклад в процветание города. Это мероприятие проводится с целью повышения престижа научной деятельности и поощрения лучших представителей красноярской науки. Вопросы самоидентификации университетского этоса и анализ наиболее острых проблем были вынесены на Сибирский открытый университетский форум, две сессии которого прошли в Красноярске в этом году. Одним из достижений форума, участниками которого стали представители вузов региона, министерств образования, органов власти и общественных организаций Якутии, Тывы, Хакасии, Бурятии, Красноярского края, Новосибирской области, был решительный призыв сделать голос университетского профессора значимым и весомым при обсуждении и вынесении решений по важнейшим социально-экономическим и политическим вопросам развития страны и края. Приведенные примеры локальны, но дают основания возразить на утверждение, что «плохо все». Особых иллюзий, что отдельные позитивные мероприятия в корне меняют ситуацию в науке и образовании края, конечно же, нет, но сам факт работы открытых дискуссионных площадок свидетельствует о понимании кризисного состояния и готовности принимать конкретные меры по сохранению профессии и сообщества.

Известно, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, поэтому мои надежды на улучшение образовательного этоса в техническом вузе, где я работаю уже более четверти века, связаны только с собственными усилиями. Этическое мышление университетских профессионалов, которое Рубен Грантович справедливо назвал «размытым», нужно делать ясным и отчетливым. Именно формированием этического мышления в сфере науки я занимаюсь с аспирантами нашего вуза уже пять лет, с тех пор как был введен курс «История и философия науки». В общем курсе выделяется самостоятельный блок по этике и аксиологии науки, основную часть которого (20 учебных часов) составляют практические занятия, направленные на отработку навыков принятия этичных решений в сфере науки (экспертиза этически проблемной ситуации и принятие решений приемлемой степени этичности). Занятия проводятся по методу кейсов, а в качестве методики выступает хорошо проработанный в этике бизнеса метод стейкхолдер-анализа (анализ заинтересованных сторон). Для получения комплексного результата будущим ученым предстоит самостоятельно найти решение, проанализировав и применив не только свои профессиональные знания, но и знание этических кодексов в данной сфере науки, опираясь на практику действующих в ней Комитетов по этике, нормативные документы как локального, так и универсального уровня. Для меня важно, имеют ли они знания и умения по принятию этичных управленческих решений. Поэтому на курс этики с аспирантами и соискателями не жалею сил и времени. Практика показывает, что это очень благодарная и полезная работа.

Сегодня коллеги уже озвучивали такую болевую точку в изменениях научно-образовательного этоса, как коммерциализация. Я хочу акцентировать не ее негативный аспект – здесь все понятно, – а обратить внимание на положительную ее сторону. Очевидно, что этические нарушения, характерные для бизнеса: воровство, обман, несправедливая дискриминация, взяточничество, нездоровая конкуренция, сговор и т.п. – вошли в спектр этических проблем университетской науки. Но Борис Григорьевич Юдин и Эдуард Михайлович Мирский, хорошо зная тенденции развития прикладной этики, постоянно приводят примеры формирования этических комитетов и кодексов в области клинических и медицинских исследований. Это значит, что практическая и прикладная этика быстро развиваются там, где остро обнаруживает себя нарушение базовых моральных ценностей: безопасность, здоровье, свобода, право на средства к существованию. В упомянутом мною методе стейкхолдер-анализа это называется возрастанием остроты этического аспекта, связанного, как правило, с другими – экономическим, социальным, технологическим и политическим. В необходимости этической регуляции в этой области с помощью кодексов и комитетов уже никто не сомневается, здесь кодексы  не PR-работа и не имиджевый ход, о которых говорил Рубен Грантович Апресян.

Сходные с медициной процессы происходят в сфере бизнеса. Этика бизнеса развивается настолько стремительно, что некоторые ее «находки» существенно пополняют не только практику, но и теорию морали. В качестве примеров можно назвать учение о росте морального субъекта (С.И. Гессен, Л. Колберг, К. Гиллиган и др.) и интегральную теорию социальных контрактов (Т. Дональдсон и Т. Данфи). Осознавая влияние бизнеса на социальные процессы в целом, специалисты все сильнее подчеркивают ответственность бизнес-структур перед обществом, будущими поколениями, природой. Распространение законов бизнеса на сферу образования опасно, если университет становится «лавочкой», где процветают спекуляция, отмывание денег, производство некачественных продуктов и услуг. Если же это организация, действующая в соответствии с принципами социальной ответственности, то степень ее этичности оценивается как «допустимая», а при определенных условиях может быть доведена и до «желаемого» уровня этичности. Эти стандарты уже разработаны у наших потенциальных зарубежных конкурентов, которые в скором времени придут на наш рынок образовательных услуг. Здесь я перехожу к одному из основных вопросов сегодняшней дискуссии: эффективно или неэффективно (нужно/ не нужно) этическое просвещение и каким оно видится. Многолетняя работа с разными группами обучающихся показывает, что этическая грамотность постигается легко молодыми людьми, с бóльшим трудом ее осваивает взрослые. На олимпиадах по этике, проводимых в нашем вузе, один из главных туров посвящен этике и социальной ответственности организации. Моих коллег – руководителей команд из вузов Омска, Новосибирска, Бийска и др. – удивляет то, как легко студенты обучаются составлению «работающих», а не голословных кодексов организации, быстро исправляют ошибки, когда с ними работают специалисты-практики. В качестве экспертов не привлекаются (и это принципиальное решение) преподаватели этики. Для оценки в этом и других конкурсах мы приглашаем директоров коммерческих организаций, имеющих сформировавшуюся организационную культуру.

Этико-образовательная работа со взрослыми (второе высшее, дополнительное образование, аспирантура) более «благодарна», поскольку опирается на реальный багаж неразрешенных моральных дилемм, часть из которых решаема с использованием этико-образовательных методик разного уровня (тренинги, кейсы, этическое проектирование). Это обучение навыкам принятия этичных решений с пониманием последствий, работа с этическими кодексами, этико-проектная работа – то, что В.И. Бакштановский называет фронестическими технологиями. Надо видеть, как меняется ученик, особенно взрослый, участвующий в этих видах работы, когда декларации и увещевания уступают место формированию умений и навыков принятия этичных решений. А когда «неразрешимые» вопросы оказываются разрешимыми, появляется оптимизм, что немаловажно, ведь у этических дилемм в России есть флёр неразрешимости, искупления страданием и т.п. «Западная» этика активно разрабатывает рациональные алгоритмы решения моральных проблем, и многим они кажутся понятными и применимыми.

Я согласна с Эдуардом Михайловичем Мирским в том, что сегодня остро востребованы и этическое просвещение, и переподготовка кадров в самых разных сферах, а в науке и образовании – особенно. Это ярко проявилось в биоэтике, медицинских и клинических исследованиях. Думаю, что обучение «этической грамотности»  требование ближайшего будущего, подобно компьютерной грамотности. Ее азы легко схватываются молодыми, и ей с удовольствием будут заниматься в системе дополнительного образования взрослые. Правда, обучение здесь должно строиться с учетом новейших образовательных технологий. Сегодня никого не удивляет, что дипломные проекты выпускников вузов содержат раздел по технике безопасности, а это требование появилось не так давно. В связи с увеличением социальной и этической ответственности большинства профессий нужен контроль этической безопасности проектов. Уверена, что работа с кодексами станет обыденной образовательно-просветительской и этико-проектной работой.

Этические кодексы, как бы мы к ним не относились, будут занимать все большее место в жизни организаций, научно-образовательных в том числе, поскольку всякое общественное пространство нуждается в исходном структурировании и последующем сохранении внутренней упорядоченности. Это соответствует уже звучавшим здесь высказываниям о том, что этические кодексы создаются самими профессиональными сообществами, осознающими угрозу уничтожения, связанную с отсутствием и несоблюдением базовых моральных принципов. Научно-образовательное сообщество в нашей стране уже ощущает эту угрозу, пытается ее осмыслить и предлагает варианты выхода из кризиса. Пример – многолетняя работа НИИ прикладной этики под руководством В.И. Бакштановского. Действующие кодексы – лаконичные, но ёмкие – будут создавать группы профессионалов. Собственно, они это и делают.

В.А. Шупер: Может быть, проблема восприятия этого кодекса – в выборе аудитории? Если все это пишется для студентов, то это, наверное, имеет какой-то смысл. А если для ученых в предпенсионном возрасте пишут следующее: «Плодотворная научная деятельность требует от ее участников высоких гражданских качеств» или «Участие в публичных дискуссиях – одна из обязанностей научных работников», то они, естественно, не дочитав до конца, бросают это в мусорную корзину.

М.Б. Сапунов: На этой оптимистической ноте сделаем перерыв.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Б.И. Пружинин: Продолжим совместное заседание наших журналов.

М.Б. Сапунов: Хотелось бы напомнить некоторые сюжеты уже состоявшегося обсуждения. В частности, мы неоднократно возвращались к жанру обсуждаемого документа: это декларация, т.е. некий манифест, или конвенция, т.е. договор, соглашение сторон? В этой связи вспоминается забавная ситуация, сложившаяся вокруг так называемого Болонского процесса. Его сподвижники настаивают на декларативном, недирективном характере документа, подписанного министрами европейских стран более 10 лет назад. В этом смысле процесса «болонизации», т.е. насильственного насаждения принципов единого европейского образовательного пространства, вроде бы не должно быть. Между тем у нас уже принят закон об уровневом высшем образовании, обязательный к исполнению начиная с 2011 г.; показатели мобильности и другие принципы Болонского процесса явно учитываются при аккредитации вузов (что влияет в том числе и на финансирование). Такая вот декларированная «свобода». Таким образом, любую декларацию можно при желании превратить в конвенцию и, соответственно, в карательный инструмент. О чем и говорит Владимир Натанович.

Б.И. Пружинин: Слово предоставляется Валентину Ефимовичу Медведеву, руководителю Центра инженерной педагогики Бауманского университета, где ведется переподготовка и повышение квалификации преподавательских кадров.

В.Е. Медведев: Я много почерпнул из нашего обсуждения и для себя сделал вывод, что этический кодекс преподавателя (может быть, декларация) нужен. Вначале несколько реплик по предыдущим выступлениям. По поводу защиты диссертаций. Действительно, сейчас стало модным получение ученых степеней чиновниками, бизнесменами и другими, я бы сказал, ненаучными работниками. При защите диссертаций существенное значение имеет этическая позиция членов совета. В качестве примера приведу ситуацию при защите диссертации С.Н. Хрущевым (при действующем Н.С. Хрущеве). Профессор В.И. Феодосьев как член совета по результатам защиты выступил против присуждения соискателю степени доктора наук. Вот пример научной этики, характеризующий принципиального и ответственного ученого. Такие ученые были, есть и будут. Кстати, С.Н. Хрущеву степень доктора наук все-таки была присвоена.

Не могу согласиться с прозвучавшим здесь утверждением, что в разработках новой техники и технологий значительная роль принадлежит физикам. Современные образцы создают прежде всего инженеры, иногда в содружестве с физиками. Другое дело, что при этом заказчик, как правило, дает средства на выполнение НИОКР и ОКР, а фундаментальные и поисковые работы не финансируются. Заказчику нужна быстрая выдача конечного результата. Иначе говоря, мы расходуем тот теоретический задел, который был наработан в предыдущие годы и который является основой для создания современных образцов.

Наконец, соглашусь с тем, что было сказано ранее о катастрофическом старении преподавательского корпуса, прежде всего – в инженерных вузах. В среде ППС мало молодежи. В результате нарушается преемственность научных и научно-педагогических школ, что самым негативным образом отражается не только на их развитии, но и на сохранении.

Вот то, что я хотел сказать в преамбуле, а теперь по существу обсуждаемых вопросов.

Я считаю, что этический кодекс (или его более мягкая интерпретация – декларация об этических принципах) преподавателя высшей школы нужен. Попробую обосновать это исходя из того, что преподаватель являет собой три ипостаси: специалист – научный работник, педагог-психолог, воспитатель-просветитель. У нас в университете приняли решение о системной (психолого-педагогической и социально-гуманитарной) педагогической подготовке молодых преподавателей и выпускников аспирантуры, рекомендованных кафедрами на преподавательскую работу. При этом подразумевается, что знание «предмета преподавания» он получил при освоении вузовской программы и обучении в аспирантуре. Планируется реализовать одну из двух (или обе – для разных категорий слушателей) программ обучения: российскую – в соответствии с ГОС с получением дополнительной квалификации «Преподаватель высшей школы» и международную – в соответствии с требованиями Международного общества по инженерной педагогике (IGIP). В каждой из них есть разделы по этике преподавателя, ибо одна из важнейших функций ППС – воспитание студентов, в том числе своим примером. Каждый из нас помнит своих Учителей, которые запомнились не только своей квалификацией, знанием предмета, эрудицией, но и своим стилем общения с аудиторией, внешним обликом, образом жизни и др. По сегодняшним представлениям этическая составляющая компетентности преподавателя высшей школы является весьма существенной.

Как я уже отмечал, в связи со старением и естественным уходом старшего поколения ППС молодым преподавателям предоставляется все меньше возможностей осуществлять свою профессиональную деятельность путем подражания своим Учителям. Хотя известно, что без соответствующей теории нельзя достичь вершин мастерства. Еще в 1844 г. в первом Уставе Императорского технического училища (ныне Бауманского университета) была определена его миссия – «готовить не ремесленников, а мастеров с изрядным знанием теории». Хочу здесь высказать также некоторые претензии к РАО и РАН, которые не дали теоретического обоснования необходимости специальной педагогической подготовки преподавателя вуза, хотя педагогическая компетентность, искусство преподавания входят в число его важнейших качеств. Комплексная педагогическая подготовка преподавателя, включая этическую составляющую, должна носить не фрагментарный (как повсеместно в аспирантуре), а систематический характер. На мой взгляд, здесь уместны слова И. Канта о том, что «всякое научное учение должно быть методическим, иначе его изложение будет сумбурным».

Гуманитарная компонента программы обучения в инженерном вузе, как правило, завершается на 4-м курсе. Нет ее в курсовых и дипломных проектах. В то же время СМИ агрессивно прививают молодежи образцы потребительской масс-культуры, отрицающей наши традиции, принципы, ценности. В этой ситуации этическая культура, мировоззрение преподавателя играют не последнюю роль в морально-нравственном воспитании студентов. Поэтому на вопрос, нужен ли такой кодекс, я отвечаю: да, он нужен. Другое дело – и это показало наше обсуждение, – что к его составлению нужно подходить очень взвешенно, не стоит дублировать действующие нормы и правила. Это должен быть очень спокойный, доброжелательный, ненавязчивый документ. Думаю, что у себя в Бауманке такой кодекс мы будем создавать.

У меня есть и прагматическая цель, с которой я пришел на круглый стол. Для удобства обучения молодых преподавателей мы издаем серию учебных пособий и монографий «Педагогика в техническом университете». Авторами книг являются известные профессора, ведущие занятия со слушателями. На сегодняшний день издано более 10 книг по педагогике и психологии высшей школы. Однако пока у нас не получается с подготовкой книги с рабочим названием «Онтология преподавательской деятельности». В ней мы хотели бы отразить, каким был преподаватель вуза вчера, какой он сегодня и, самое главное, каким он должен быть завтра. Автором, по моему мнению, должен быть не педагог, не психолог, не социолог, а именно философ с его мудрым взглядом в завтрашний день. Если кто-либо из присутствующих может что-либо посоветовать в этом плане, я буду весьма благодарен.

Приведу еще один пример, касающийся вопроса о преподавании этики. Сидим как-то на кафедре декан и я – молодой замдекана. Приходит Виктор Иванович Кузнецов – тот самый, что входил в шестерку королёвских конструкторов, – академик АН СССР, дважды Герой, ведущий специалист в области бортовой автоматики (ракетной техники), – и говорит: «Меня пригласил Челомей прочитать курс бортовой автоматики». Через два часа Кузнецов возвращается и растерянно спрашивает: «Я все изложил. Что дальше-то рассказывать?» И только через три года он сказал: «Теперь я знаю, как прочитать курс на 36 часов. И вообще, как вести себя со студентами».

Поэтому этика обращения преподавателя со студентами тоже должна быть прописана в этом кодексе.

Л.Ю. Одинокова: Отталкиваясь от того, что было здесь сказано, я хочу добавить. В свое время мы с М.А. Розовым обсуждали тему экологической этики. Я набрала всяких определений, стала их анализировать. Розов на все это посмотрел, а потом и говорит: «Я не понимаю, при чем здесь экологическая этика, чем эта этика отличается от этики просто культурного человека? Культурный человек всегда будет вести себя экологически этично». Я думаю, и здесь так же.

Жалуются студенты: «Вот вы нам лекции читаете, а я пришел из другого вуза, у нас там вообще лекций как таковых нет. Приходит преподаватель, показывает книгу и начинает читать из нее нужный раздел. К следующему занятию велит прочитать такую-то главу. И опять то же самое». В кодексе этого, вероятно, нет, здесь нужны образцы нужного поведения.

В.Е. Медведев: Я могу сказать по моей кафедре. Очень трудно молодому преподавателю. Понимаете, кроме государственной тайны, появилась тайна коммерческая. Когда я стал преподавателем, я объехал все полигоны СССР, заводы. Где я только не был: например, спускался в шахты (я имею в виду ракетные, пусковые). А сейчас молодежь туда не пускают. Потому что, кроме государственной, появилась еще коммерческая тайна, а она, пожалуй, пострашнее будет. Поэтому преподаватель очень часто читает лекции по учебникам. Даже если он прекрасно ориентируется в материале, в том числе с помощью Интернета, студенты все равно перестают ему верить.

Б.Г. Юдин: Я хотел бы сделать некоторые пояснения. Вообще говоря, мне пришлось довольно много участвовать в подготовке всякого рода международных нормативных документов. Есть документы разных типов, различающиеся по своим функциям. Бывают жесткие, юридически обязывающие документы, их называют конвенциями. Документ, который мы здесь сегодня обсуждаем, – это Декларация. Это, наоборот, весьма мягкий документ (то, что в английском принято называть soft law). И когда едва ли не все выступавшие говорят о нем как о кодексе, это уже задает неверную перспективу. Напомню еще раз о Нюрнбергском кодексе. Он стал так именоваться не тогда, когда был сформулирован, а многие годы спустя, когда уже получил достаточно широкое признание. В ближайшие десятилетия нашему документу едва ли грозит превращение в кодекс. И с точки зрения нормативного статуса декларация вовсе не претендует на то, чтобы стать таким знаменем, за которым всем придется идти строем. Попробую умерить некоторые опасения: никому не придется принимать присягу, приносить клятву верности принципам декларации.

В.Н. Порус: Как только появится Кодекс, так он сразу и станет знаменем.

Э.М. Мирский: И ложкой можно зарезать. Давайте запретим ложки…

Б.Г. Юдин: Декларация, конечно, не предназначена для того, чтобы предотвратить весь тот кошмар, который нам здесь живописал Владимир Натанович. Ни я, ни мои соавторы таких задач не ставили. Смысл Декларации, как я его понимаю, в том, чтобы тот, кто хочет жить и действовать по этим правилам, мог свериться. Если человек изначально настроен на то, что ему эти правила не нужны, он будет идти своими путями, и флаг ему в руки, как говорится. Декларация не будет для него ориентиром. Поэтому мне странны некоторые развороты нашего обсуждения. Бог с вами, напишите лучше. Но есть реальные проблемы, которые сегодня затрагивались и которые являются этическими. Вот Вы, Валентин Ефимович, ощущаете потребность в таком нормативном документе для преподавателя, и я также считаю, что имеет смысл этим заниматься. И этот документ, действительно, кому-то будет полезен. Это не значит, что все преподаватели сразу будут идеальными и хорошими.

 

Источник: http://vphil.ru/




Подобные материалы:
Последние похожие материалы:
Более поздние похожие материалы:

 

Случаные тэги (tags)

Результаты тестов

Последние результаты
(ОНИиТС) Тема 01. Сущность науч. познания, знаний и науч. иссл.(18 тест.заданий) 0.00 %
(ПДТСіОС) Тема 05.3 Робота над гіпотезою наук. дослідж. (12 тест.завдань) 33.33 %
(ПДТСіОС) Тема 09.0 Загал. дані про статистику на транспорті (28 тест.завдань) 46.43 %
Перейти к тестам
Картина мира общенаучная 1) общие онтологические представления науки в целом об изучаемой ею реальности на определенном этапе ее развития и в рамках...
Гарантия 1) [фр. garantie обеспечение] — предусмотренное законом, контрактом, договором обязательство, в силу которого какое-л. лицо (физическое или...
Введение (вводная часть) 1) структурный элемент научной работы, содержащий формулировку темы; актуальность исследования; проблему исследования; объект,...
Текстовой анализ 1) деятельность читателя, интерпретатора, критика по расшифровке структуры и смысла некоторого текста. Этот анализ существенно зависит...
Актив (Assets) 1) [от лат. activus действенный] – имущество, денежные средства, принадлежащие учреждению, предприятию, фирме, компании. Активы принято...
Концепция науки И. Лакатоса Лакатос (1922-1974) - третья по счету фамилия этого ученого. Во время Второй мировой войны он вынужден был сменить еврейскую...
Наука и мировоззрение Мировоззрение - это система взглядов на мир, которые определяют отношение человека к действительности, понимание мира человеком,...
Классическая наука (наука XVII-XIX вв.) характеризуется определенными основаниями:
Классификация (от лат. classis - группа, facio - делаю) - система иерархически взаимосвязанных понятий (классов, объектов, явлений) в прикладных и...
Исследовательская программа это ряд или последовательность теорий, непрерывно связанных друг с другом. Термин введен И....

Научные исследования в логистике и на транспорте Copyright © 2011-2023. При использовании материалов сайта - гиперссылка обязательна. All Rights Reserved.